Абсурд — дело тонкое | Вести Москвы

Если, проходя по Покровке, вы увидите, как вдруг распахиваются окна небольшого особняка, в распахнутых окнах появляются непонятные люди и громко выкрикивают что-то непонятное, то знайте – это в «Театре на Покровке» ставят абсурдистский спектакль «Ю». Как объясняется в афишке, кричат они о «лЮбви», которая и подарила букву «Ю» названию спектакля. «Это – ревность, смех, распахнутые окна и отчаянные от радости крики».

Это первая премьера назначенного в августе прошлого года на Покровку главным режиссёром Михаила Милькиса. Ранее в «Театре на Покровке» традиционно и с любовью играли русскую и советскую классику. Это первая абсурдистская российская пьеса на афише театра.

В целом «перестроечная» вспышка интереса к классическому театру абсурда исчерпала себя, отошла в театральную практику лабораторных читок, эскизов спектаклей для репетиционных сцен. Молодой писательнице, студентке Литературного института Оле Мухиной, писавшей в стилистике абсурда на российском материале, повезло привлечь внимание режиссёра Пётра Фоменко своей первой пьесой «Таня-Таня». Он поставил её в своей «Мастерской» в 1996 году. На волне возникшего интереса Оля вскоре написала вторую пьесу – «Ю». Именно эта пьеса спустя два десятилетия привлекла внимание Михаила Милькиса. Как и первая, вторая пьеса не имеет сюжета, смысловых связей, построена на непонятных и запутанных диалогах, скорее даже на «полу диалогах», поскольку говорящие не слушают друг друга. Критики называют эти высказывания «выбросом эмоций в пространство». Именно эти «выбросы» и смогут наблюдать прохожие во время спектаклей «Ю» в «Театре на Покровке».

Сюжета в пьесе нет, но есть намёки, что это про «лЮбовь», про Москву и немножко про войну, которая каким-то чудесным образом совсем не касается многочисленных запутанных любовных экзерсисов героев. Режиссёр Милькис проявил изобретательность и безусловный талант, чтобы заложенный в пьесе абсурд заиграл всеми красками на сцене. Всё действие происходит в большой московской коммунальной квартире на огромном и дорогом красном ковре под безразмерным красным абажуром. Дюжина героев в возрасте от 20 до 60 лет кромсают перочинными ножиками красные гранаты, выдавливают из гранатов сок и крошат их на этот ковёр, а сверху поливают красным вином. Один из гранатов рубят ножом прямо на девичьей груди — пополам! На этот же ковёр выволакивают белую металлическую ванну, в которой те герои, что помоложе, пытаются совокупляться. Те, что постарше ностальгически вспоминают, как ездили в район Сокола за молоком и по другим делам. Японская гейша в красном кимоно и на котурнах (то есть на японских деревянных скамеечках гэта) исполняет загадочные танцы. Кроме страстных «полу диалогов» о любви герои за сценой совершают попытки убийств и суицида, используя ножи, пистолеты, яды, газ, опасные для здоровья суррогаты спирта и даже авиационные пушки и пулемёты. Кроме постоянно открываемых окон на Покровку зрительский интерес вызывают включением мощного вентилятора, который развевает волосы героинь и одежду героев. В какой-то момент огромный абажур опускается и превращается в большой стол, на котором одни герои пьют чай и под которым другие герои продолжают заниматься своими делишками на букву «Ю».

Загадочную и тревожную ноту вносит постоянное пощелкивание американской зажигалкой Zippo. Выглядит эта постоянно щёлкающая и зажигаемая зажигалка даже более зловеще, чем чучело волка с кроваво красными глазами, тревожная музыка, стреляющий из авиационных пулемётов ревнивый летчик и сирены воздушной тревоги. Вообще весь этот мир, придуманный девушкой-писательницей, не связан с реальностью и не внушает доверия. Ведь всё это в девичьем мире происходит понарошку, в какие-то моменты включается голос самой писательницы Оли Мухиной, которая жалуется, что, мол, сначала не хотела убивать того или иного героя, но потом решила, что лучше убить, потому что настроение у неё было плохое. При такой неопределённости автора нужна некая помощь извне. И что-то подсказывало мне, что эта зажигалка Zippo выполняет роль «чеховского ружья». Когда ожидание близкой катастрофы становится невыносимым, на сцену выходят два героя помоложе, то есть фертильного, а заодно и призывного возраста. После невразумительного диалога о самопризыве на какую-то войну они поливают красный ковёр бензином из двух автомобильных канистр. Дав зрителям минуту, чтобы все точно учуяли реальный запах бензина, два призывника – тадам! – с помощью зажигалки Zippo зажигают бенгальские огни и размахивают ими над пролитым из канистр бензином! Да гори оно всё огнём!

Работа режиссёра над спектаклем заслуживает самой высокой оценки. Ведь непонятно – это не значит плохо. Главное — красиво. Работа актёров вообще выше всех похвал – отлично слаженный и сбалансированный коллектив, способный на очень и очень многое. Абсурд – он такой! Я как-то писал, что жанр абсурда в театре похож на рыбу фугу. Только профессионал высшего класса может справиться с приготовлением этого смертельно опасного блюда японской кухни. «Театр на Покровке» справился.

Здесь я должен признаться, что к стыду своему в «Театр на Покровке» попал впервые. Об исполнительском мастерстве всего коллектива в более привычном им жанре русского психологического театра могу судить только по актеру Александру Борисову, который работал на Покровке почти два десятка лет и вот совсем недавно перешёл в театр «Модерн», где за год с небольшим он шикарно сыграл уже в четырёх премьерах.

Мой главный вывод: «Театр на Покровке» очень уютный, творческий коллектив безумно талантлив, репертуар богатый и проверенный годами. Надо успеть посмотреть как можно больше.