Ярко и бурно завершился предпремьерный показ спектакля «Близнецы» в «Театре Луны». Сцена была заполнена до краёв – сюда вышли не только практически все молодые актёры, но и юные студийцы «Маленькой Луны». Все красивые и талантливые. С первых дней существования театра умение находить перспективных актёров и актрис считалось сильной стороной худрука «Театра Луны» Сергея Борисовича Проханова. Особенно блондинок, поскольку правильно выбранная блондинка – это половина успеха театральной постановки и кинофильма.
«Блондинки — самые лучшие жертвы. Это как чистый снег, на котором отпечатан кровавый след ноги», — говаривал король фильмов ужасов и знаток блондинок Альфред Хичкок. В «Театре Луны» прислушались к его мнению и в премьерный спектакль «Близнецы» ввели новую жертвенную блондинку. Ею стала Евгения Евчина. Роль насильника и убийцы весьма убедительно сыграл Дмитрий Дьяченко. Он долго преследовал длинноногую блондинку и склонял её к насильственному сексу, но естественно получил гордый отказ и зарезал её. Бедная блондинка — художница по профессии — долго умирала на окровавленном снегу, оставляя причудливые кровавые следы. Так в американских фильмах герои ложатся в снег и машут руками, чтобы получилась фигура ангела с крыльями. Выжив, эта художница ложится на холсты и, начиная с «ангелов с крыльями», рисует красками и своим телом ещё более сложные фигуры. Этот оригинальный способ самовыражения превращает её в самобытную и медийную художницу.
Конечно, рядом с каждой женственной блондинкой должен быть мужественный блондин. В пьесе их два – два брата близнеца, правда, в исполнении одного актёра — Алексея Кондрахова. Но после того, как одного близнеца казнят, а другой уедет оплакивать брата, художница становится главным действующим лицом пьесы. И это весьма показательно. В построенном на сцене пост апокалиптическом мире всем правят женщины. Женщины-полицейские, женщины-бойцы МЧС, цыганки, монахини и «ночные бабочки».
Режиссёр спектакля Наталья Когут оставляет мужчинам-актёрам роли «на подтанцовках» — выполнить поддержку танцовщице, подмахнуть расстрельный приговор по команде сверху, изобразить бессильный пьяный бунт или раскаяние с тяжелого бодуна, совершить неудачную попытку изнасилования и, наконец, трусливо пырнуть женщину ножом. Причем это осмысленное решение режиссёра — вот таким она видит этот мир, сохранившийся после очередного апокалипсиса. Апокалиптическим катаклизмом в пьесе служит извержение вулкана, погрузившего весь мир в тьму на много дней. На персонажей пьесы извержение производит огромное впечатление. Так в наступившей темноте продажный судья уходит в запой с цыганами, обращается к Богу и кается в своих преступлениях, включая смертный приговор невиновному брату-близнецу.
Сам сценарий даёт режиссёру недостаточно материала для построения феминистского общества, поэтому Когут берёт взаймы женские роли вместе с актрисами из своих же спектаклей, например, из «Гамлет. Точка G». Дарья Цыпляева и Саша Барышева читают стихотворный текст автора пьесы Валентина Преториуса с заметными «гамлетовскими» интонациями. Стихотворные диалоги молодого драматурга, конечно, далеко не шекспировские, но уж какие есть. Мотивация и проработка образов тоже иногда хромает, поэтому при построении образов актёрам приходится частенько вспоминать известную пометку Уинстона Черчилля в тексте одной из его речей: «Довод слаб — повысить голос». В результате пьеса получилась довольно шумная, но все эти срывающиеся на крик монологи и диалоги актёров кажутся вполне уместными в общем буйстве сценической фантазии самой Когут, балетмейстера Сергея Захарина, художника-постановщика Константина Розанова, художника по костюмам Натальи Калиты, музыкального оформителя Игоря Заворотнего и художника по свету Андрея Буравчикова.
Текст и фото: Сергей Щенников
