Юноша вышел на сцену и жестами показал, что его зовут Хуан. Девушке потребовалось больше времени и сам Хуан, чтобы показать, что ее зовут – Кончита, что она «слаба на передок» и не интересуется взглядами окружающих на мораль.
А теперь представьте, что следом на театральные подмостки выходят ещё девятнадцать персонажей – пятеро мужиков и четырнадцать девушек — и все они жестами и танцами не менее выразительно изображают, ради чего они живут на этом свете и что они думают о простом человеческом счастье. После часа затейливых движений, танцев и пантомимы на сцене все актеры спускаются в зал и ещё минут пятнадцать занимаются танцевальной пантомимой со зрителями. Это мое краткое изложение спектакля Егора Дружинина «Всюду жизнь» в театре Ермоловой.
Ходил я туда 2-го января этого года, в день который считается у театралов мертвым. Первого и второго января артисты играют обычно с бодуна и билеты насильно предлагают заезжим туристам. Но на Дружинина нельзя было протолкнуться и второго. Причем судя по репликам прибывших работало «сарафанное радио»: кто-то кому-то сказал, что надо сходить, кто-то кого-то привел посмотреть, потому что самому понравилось. В фойе обсуждали духовой оркестр, который играл весьма эклектичный набор мелодий. По музыке и по нарядам весьма сложно было определить временную и географическую принадлежность оркестра. Но играли замечательно, по-честному «выдувая медь».
Впрочем и выход артистов не добавил ясности в вопросе географии и времени происходящего. Кто-то скажет, что дело происходит на Балканах в цыганском таборе, потому что свадьба и похороны проходят под музыку из фильмов Кустурицы. Кто-то увидит здесь жителей русской деревушки в ватниках и валенках, а кто-то – заблудившихся евреев-пассажиров «поезда за счастьем», отправлявшегося с харьковского вокзала без двадцати восемь. Пассажиры и провожающие этого поезда пританцовывали для согрева — именно там на вокзале и родился знаменитый еврейский танец «семь сорок». Кроме упомянутых телогреек и валенок на сцене появляются цветастые платья, резиновые калоши, тазы для стирки белья, какие-то рыбацкие шляпы с обмятыми полями, двадцать одна табуретка – каждому персонажу под задницу — и громоздкая ламповая радиола. Вот и весь реквизит на пустой сцене без декораций. Для Егора Дружинина это первый самостоятельный проект, который сложно уместить в какие-либо жанровые рамки: это не мюзикл, не драматический спектакль, не балет и не современный танец. Это – яркая иллюстрация к просторечному выражению «ни в какие ворота не лезет». Пожалуй, это можно назвать хореографическим спектаклем. Самого Егора Дружинина тоже трудно охарактеризовать: актер-постановщик-хореограф «широко известный в узких кругах». Вроде все его знают, но почти во всех случаях своей известности для широкой общественности он был в чьей-то тени.
Например, все помнят, что в детстве он играл то ли Петрова, то ли Васечкина, учившихся вместе ученицей 4 «Б», отличницей, спортсменкой и очаровательной девочкой Машей Старцевой, которую играла знаменитая среди советских мальчишек Инга Ильм. Что он играл и сам ставил мюзиклы и даже получил «золотую маску» за один из них. Но там такая же история как и с Ингой Ильм в фильмах о приключениях Петрова и Васечкина – сначала вспоминают Ларису Долину и Харатьяна, Ричарда Гира и Филиппа Киркорова.
Хочется верить, что после этого спектакля таких провалов в памяти зрителей не будет. Егор Дружинин – это тот, который поставил «Всюду жизнь» и исполнил там сумасшедшую танцевальную пародию Besame Mucho. И на которого надо обязательно сходить… Когда эту замечательную постановку возобновят.
Текст и фото: Сергей Щенников
