Михаил Ширвиндт — российский актёр и телеведущий. Широкой публике известен как сын известного актёра Александра Ширвиндта и ведущий телепередачи «Дог-шоу».
В детстве неоднократно исключался из школ за плохое поведение. По стопам отца поступил в Театральное училище им.Щукина, где Ширвиндт-старший тогда преподавал, но был отчислен «за поступок, несовместимый со званием комсомольца». 7 ноября 1977 года, в день, когда вся страна отмечала круглую дату — 60-летие Советской власти, Михаил с друзьями сорвал флаг с одного из административ
- Михаил, тяжело было расти в звездной семье?
- Честно сказать это мой самый нелюбимый вопрос. Я вообще долго не понимал, в какой семье расту. Рос инфантильным двоечником, и светско-богемная жизнь проходила мимо меня. Мне просто нравилось, что родители меня переставали воспитывать, когда приходили гости, например, Андрей Миронов. Только после выхода «Бриллиантовой руки», подогретый восторгами моих одноклассников, я взял у него автограф на открытке за шесть копеек из серии «Советские киноактеры». И он написал: «Миша, а ведь твой папа тоже неплохой актер. С уважением, Андрей Миронов». Я открытку до сих пор храню.
Однажды меня не с кем было оставить, и отец взял меня на гастроли Театра сатиры в Киев, где я ещё с одним «театральным» мальчиком устроил «скачки» на стульях за кулисами. Только когда я его обогнал, я понял, что сижу на стуле уже на виду у зрителей на сцене, где играет Миронов. Как только занавес опустился, Андрей выскочил за кулисы с криком: «Где он!» Меня спасло то, что я никуда не побежал, а завернулся в край занавеса и простоял там весь антракт, слушая крики Миронова. В антракте он готов был меня убить, а после спектакля уже не вспоминал об этом эпизоде, такой был человек.
‑ У вашего отца, наверное, тоже иногда возникало такое же желание как у Миронова?
- Он тоже кричал. Но я рано понял, что он кричит, как артист — «не затрачиваясь». Только я не подавал виду, чтобы он не придумал для наказания что-либо другое. В школе я был шалопаем и двоечником, взрывал школьные туалеты, несколько раз бомбы из карбида взрывались у меня в руках. Меня исключали из разных школ. Едва поступив в институт, сорвал с друзьями советский флаг в день празднования шестидесятилетия Советской власти. К счастью, отделался штрафом за мелкое хулиганство – рублей тридцать, а могли бы посадить по политической статье. Могу только предположить, чего это стоило отцу. Спустя полтора десятка мой приятель Сергей Урсуляк, с которым мы в Щукинском учились вместе, снял дебютный фильм по этим событиям под названием «Русский рэгтайм». Одну из ролей сыграл мой отец.
- Мне это напоминает историю греческого гимназиста Манолиса Глезоса, который сорвал немецкий флаг в оккупированных Афинах в 1941 году. Сорвав флаг, он изменил ход истории, но с тех пор его сажали при всех режимах. До 1971 года советская общественность скандировала: «Свободу Манолису Глезосу!»
- Вот видите, я могу говорить, что был предтечей перестройки. Ровно через 10 лет после моей выходки рухнула Советская власть.
- Это не единственный совместный проект с отцом?
- С папой мы иногда делаем совместные передачи. К его юбилею или, например, «Браво, артист!» — дружеские посиделки с воспоминаниями для ТВ центра. Но даже в совместной работе у нас разный подход – я чаще выступаю как администратор.
- А не планируете делать совместные передачи чаще?
- Дай бог, чтобы именно эта передача выходила реже! Мы в ней говорим о тех «звездах», которые умерли. Но идеи совместных проектов мы обсуждали, думаю, к ним мы ещё вернемся. А в целом определение «звезда» меня бесит. Показали пару раз по телевидению и всё – «звезда». И не надо уже разбираться умный ли, талантливый ли, достаточно, что «примелькавшийся
- А ваш отец звезда?
- Думаете подловили? Нет. У актеров хватает ума не позиционировать себя как звезд. У них даже штамп есть – «ты никто как актер, ты всего лишь звезда». Звездность — это удел ограниченных людей, болезненное желание засветиться в телевизоре. Она так и называется – «звёздная болезнь». И папарацци, есть у меня такое подозрение, часто «ловят» тех, кто сам хочет быть «застуканным».
- А я подозреваю, что ловят они всех подряд. Неужели вы ни разу не попались?
- Меня однажды «Комсомольская Правда»-«толстуш
А вот за отца бывает обидно – он доверчивый. Не успеют его на консультацию в больницу положить, как в палату просачиваются разные «отморозки» и начинают врать, что они свою тётю Клаву из соседней палаты пришли навестить, и «а можно мы с вами сфотографируемся на память как ваши поклонники». Он верит. А на следующий день в газетах эти фото публикуют под заголовком: «Ширвиндт при смерти лежит под капельницей!» Но я надеюсь, что «желтушным папарацци» бог воздаст.
- Как складываются отношения в «большой семье» – вашей и ваших родителей?
- У каждого свои дела, замечательно, если удастся «совпасть» в застолье. При этом дети – самые занятые. Слава богу, мои дети уже взрослые и самостоятельные, пора юношеских заскоков прошла. С 13 до 15 лет — самое жуткое время у подростков, я это по себе знаю. Профессии они себе выбрали самостоятельно, вмешательства или помощи им не требуется. Мой отец всегда считал, что главное в воспитании — генетика и семейная аура…
- … и как ни воспитывай человека, все равно в нем проявится только то, что заложено родителями в первую брачную ночь. Кажется, так ваш отец говорил о воспитании?
- Вот видите, основные тезисы журналисты уже знают наизусть. Могут сами отвечать на свои вопросы.
- Тогда вопрос про хобби. Вы всё ещё собираете утюги?
- Больше нет. Идея собирательства была убита, как только из личного увлечения превратилась в информационный повод. Когда все знают, что свой первый утюжок для коллекции я спёр в Греции, что чугунный утюжок с надписью «жандармерия» я привез из Испании, а на утюге, привезенном из Никарагуа, я обнаружил надпись «Сделано в Китае», то это уже не хобби. Единственное увлечение, от которого я не могу отказаться – мой старый пёс Чос, наследие «Дог-шоу» и родной брат собаки Сергея Урсулюка: Чос и Чук.
Текст и фото Сергей Щенников
