В театре «Модерн» представили премьерный спектакль «Женитьба». Режиссёр Юрий Грымов совместил в своей постановке сразу три произведения русской классики: «Женитьбу» Гоголя, «Предложение» Чехова и «Женитьбу Бальзаминова» Островского. В этих произведениях он увидел общую тему «вечной невесты», которую воплотила Лолита Милявская. Юрий Грымов объяснил, что обычно эти классические работы рассматривали с мужской точки зрения. Именно мужчины ищут в браке не любовь, а собственную выгоду: защиту от одиночества, деньги, повод похвастать молодой женой и социальным статусом женатого человека. И во всех экранизациях и сценических постановках никто не обращает внимания на то, что чувствует «объект» матримональных устремлений. И если «субъекты» известны читателям и по роду занятий, и пофамильно, то про Агафью Тихоновну известно только, что она — привередливая и весьма недалёкая невеста. Кто вспомнит, что ей 26 лет, что она дочь купца третьей гильдии Тихона Пантелеймоновича, а фамилия у неё — Купердягина? Здесь, на мой взгляд, можно вспомнить архетип из сказки про репку. Попробуйте спросить ребёнка или взрослого: «Сколько героев в этой сказке?» Все скажут: «Шесть! Дедка, Бабка, Внучка, Жучка, Кошка и Мышка». А как же седьмой персонаж — Репка, которую все тягают?
Юрий Грымов решил исправить столь однобокий подход, рассмотрев все три произведения глазами единой невесты — Агафьи Тихоновны Купердягиной.
«Женитьба» стала продолжением театральных экспериментов с формой спектаклей в «Модерне». «Деревянный мальчик и мясная женщина» — это сборник короткометражек, своего рода сказочный «Ералаш», объединяющий и переосмысливающий сразу нескольких сказочных сюжетов. «Кладбище понтов» — это комикс о наделённых душой машинах, родившийся из заявки на мультфильм. А «Женитьба» — воплощение «театра абсурда». Популярную когда-то классику театра абсурда на московских сценах теперь играют редко, а создать качественную новую может решиться только весьма опытный режиссёр, испробовавший уже все направления. Очевидно Юрий Грымов дозрел и решился.
Понятно, что уже в антракте зрители вспоминали режиссёра Мейерхольда и «Женитьбу» в постановке театра Колумба из «12 стульев» Ильфа и Петрова. Но мне сложносочинённая постановка Юрия Грымова напомнила пьесы польского драматурга-абсурдиста Славомира Мрожека, который к сложным семейным отношениям незаметно добавлял шпильки в адрес коммунизма и существующего режима. Так, все матримональные игры и домогательства к богатой невесте в «Женитьбе» происходят на стилобате в виде серпа и молота. Бывший символ бывшей государственности то извергает торнадо грязи и мусора, то притягивает потоки светящейся благодати с небес. А Ломов, который в чеховском «Предложении» заявлялся к своим соседям чтобы то ли денег занять в очередной раз, то ли породнится? В грымовской «Женитьбе» Ломов появился в красной форме хоккеиста на коньках и с клюшкой и голосом президента Белоруссии Лукашенко заявил богатой невесте о своих претензиях на Воловьи Лужки и другие спорные земли, бывшие когда-то в общем пользовании. План передела-объединения земель жених Ломов-Лукашенко рисовал мелом на «серпе и молоте». А атрибутом наиболее абсурдных сцен становился «зомбоящик», из которого гремели советские шлягеры.
Жизнь наша вообще полна абсурда. В чём я убедился, когда режиссёр Грымов отправил всех журналистов с пресс-конференции «бухнуть» в театральном буфете, рекламируя широкий ассортимент и приемлемые цены. Некоторые журналисты подумали было, что это комплиментарное угощение, но оказалось, что худрук призвал их поддержать театр не только пером, но и рублём. С первого взгляда цены на спиртное действительно не превышали средних расценок московских театральных буфетов от Большого до ТЮЗа, но при более тщательном рассмотрении прайс-листа абсурд стал очевиден. Вместо стандартных 150 грамм для игристого и 50 грамм для коньяка там стояли 120 и 40 грамм соответственно. В мире чистогана нас уже не удивляет якобы литровая упаковка на 800 миллилитров, «девяток яиц» и другие фокусы. Но театр держался! Накатить именно «полста коньячку» перед спектаклем и в антракте — это святое! А оттяпать от святой дозы хоть десять грамм — это богохульство! Это как посягнуть на «наркомовские сто грамм» и втихаря уменьшить их до девяносто. Можно сказать, что в эпоху карантинной нищеты и желания выжить любой ценой театр «Модерн» родил новый мем. Теперь театралы будут говорить друг другу: «А не накатить ли нам «грымовские сорок грамм коньячку»?
Театральный мир после ковида, когда лучшие спектакли снимали с афиш только потому, что в них играли лучшие артисты, но в «ковидном возрасте», когда на сцене порой было больше артистов, чем зрителей в зале, когда пустой на 75% зал считался «ковидным аншлагом», этот мир стал другим — стал таким абсурдным!
Ранее «Вести Москвы» о подготовке премьеры спектакля «Женитьба»:
Сказ о том, как Гоголь, Чехов и Островский Лолиту Милявскую женили
