Знаете ли вы какие спектакли для детей в Москве самые долгоживущие? Есть два спектакля, которые смотрели не только наши родители, но даже бабушки и дедушки!
Это «Синяя птица» во МХАТе имени Горького и «Аленький цветочек» в Театре имени Пушкина. «Аленький цветочек» по сказке Аксакова ставят почти 70 лет, а «Синюю птицу» по пьесе Метерлинка – более ста лет! Именно бельгийский писатель Морис Метерлинк начал охоту за Синей птицей. До него призрачное человеческое счастье не имело воплощения, хотя все знали, что оно неуловимо. Морис Метерлинк рассказывает о детях бедняка-дровосека, которые отправились на поиски невиданной птицы, в то время как птица счастья всё это время жила в их собственной избушке.
Один из основателей Художественного театра Константин Станиславский впервые отправил придуманных Метерлинком детей Тильтиля и Митиль в путешествие за синей птицей в 1908 году. И за это время спектакль менялся. Художественный руководитель МХАТ Эдуард Бояков решил возродить оригинальную версию спектакля с реконструированными декорациями и костюмами:
«Это сложнейший спектакль, создатели которого решили поразить публику эффектами и продемонстрировать последние достижения театральной техники. Несмотря на то, что в те времена не было такого света и таких проекций, спектакль получился невероятный, насыщенный волшебством. «Синяя птица» изначально не была детским спектаклем, он заканчивался за полночь, но этот спектакль предлагал посмотреть детским взглядом на взрослые проблемы, на новые обстоятельства декадентской жизни. Мы провели огромную работу с архивами и обнаружили в последующих постановках много несоответствий по сравнению с оригинальной версией. Со временем менялись технологии, театр переезжал из одного здания в другое и спектакль обрастал новыми слоями. Так в квартире во время ремонта обнаруживаются слои старых обоев. И мы занялись археологией, чтобы дойти до замысла Станиславского, мы обнаружили невероятные фрагменты текста, которые были очень дороги создателям спектакля, но по цензурным соображениям большевистской идеологии были изъяты. У Станиславского было несколько редакций спектакля и мы решили работать с последней из них, которая всё-таки подразумевала спектакль для детей».
Но детям, которые сегодня приходят на «Синюю птицу», эти соображения взрослых не так уж важны. Они оценивают спектакль категориями «интересно — не интересно», «скучно — не скучно», «понятно — не понятно». Нашим «детским корреспондентам» семи и девяти лет было интересно, а некоторые отличия от современных спектаклей они даже оценили словечком «прикольно». Сама концепция спектакля-бродилки им вполне понятна, сегодня есть детские спектакли с элементами променадов, аттракционов и квестов на территории музеев. И «Синяя птица», которой исполнилось 112 лет, для современных детей это своеобразный квест о том, как жили люди в прошлом веке.
Возьмём, например, персонаж Хлеб. Для нынешних детей и их родители, которые знают только, что батон или буханку нужно покупать на полке в магазине, этот персонаж — уже загадка и разгадка квеста. Один из посылов феи, отправляющей персонажей в путешествие за синей птицей, — это то, что каждый из участников «бродилки» переродится, перестанет быть собой нынешним и даже, образно говоря, «умрёт». Особенно это очевидно с Хлебом. Ведь в путешествие отправляется ещё не хлеб, а душа Хлеба — квашня, забродившее тесто, опара в кадушке для заквашивания теста, которая тоже называется квашнёй. Квашня в квашне. То есть тесто должно забродить, превратиться в квашню, а потом, пройдя через испытание огнём, перейти в иное состояние и превратиться собственно в Хлеб. Хорошо, что наши деткоры уже ходили на спектакль «Тесто» в Театриуме на Серпуховке, и были знакомы с основными этапами превращения муки в хлебо-булочные изделия, в Колобок, например. Ещё ранее сюда же, в Театриум, приезжал датский театр со спектаклем «Творить», в котором мука и тесто были главными персонажами и исходным материалом для сотворения всего на свете. Например, для сотворения мира датскому театру понадобилось всего четыре килограмма муки, четыре яйца и немного воды. Как бы то ни было, но знакомство детей с приключениями «души хлеба» в спектакле «Синяя птица» привело сопровождающих своих внуков дедушек и бабушек к тому, что дома нужно будет обязательно показать внукам весь процесс создания хлеба от замешивания муки в квашню до запекания в печи. А второй домашний спектакль-квест должен быть посвящён другому персонажу спектакля — Душе Молока, которое свернулось во время путешествия. То есть предстоит найти натуральное молоко, сквасить и превратить в творог на глазах у детей. Ну а третьим персонажем будущего домашнего спектакля-квеста станет душа сахара в виде Сахарной Головы.
Сахарная Голова — это, пожалуй, самый загадочный персонаж для нынешних детей, даже для их родителей, а возможно и для дедушек и бабушек. Впервые сахар на продажу производили именно в форме «головы». «Сахарные головы» готовились из очищенного, рафинированного тростникового сахара, а потом и из свекольного. Для этого густой горячий сироп заливали в конусообразные формы с отверстием в нижней, острой части для удаления жидкости. После просушки получалась белоснежная «голова», которая заворачивалась в специальную плотную бумагу синего цвета. Она так и называлась – сахарная бумага, соответственно этот специфический сине-серый цвет то назывался цветом сахарной бумаги. Именно сахарная голова и была в сказке Метерлинка Душой Сахара. Потом уже появился пиленый сахар, колотый, в виде кубиков и сахар-песок. В домашнем квесте с персонажами «Синей птицы» скорее всего с целой Сахарной Головой детям встретится не придётся, если только с колотым кусочками сахаром, ведь именно с ним получается самый вкусный чай — вприкуску. В спектакле Сахарная Голова отламывает свои пальцы и угощает ими детей — вприкуску.
И ещё один квест в «Синей птице», возможно, самый трудный для нынешних детей, узнающих время по электронным часам и сотовым телефонам. Это определение времени по часам со стрелками и деление часа на четверти, которое ставит в тупик поколение миллениалов. Именно так Фея предостерегает путешественников: «Без четверти девять вы должны вернуться… Это чрезвычайно важно… Будьте же точны. Если опоздаете, то все погибло!»
И наши деткоры оказались бы в числе детей, которые бы погибли, не сумев определить «без четверти девять» по своим электронным часам. Но к счастью они изучают английский язык, где вековые традиции сильны, и пусть и с трудом, но могут отличить «четверть девятого» от «без четверти девять».
В мхатовской «Синей птице» Константина Сергеевича Станиславского скрыто ещё немало квестов, разгадывание которых будет интересно и детям, и взрослым, но я не буду портить ожидание чуда, спойлерить, как сейчас принято говорить. Могу сказать только, что эту чудесную притчу будет интересно смотреть зрителям всех возрастов. А потом ещё и почитать саму пьесу, а также различные истории вокруг неё. Чего только стоят мемуары Станиславского о первой встрече с Метерлинком, который лично ехал за ним шесть часов из Нормандии в Париж на своей машине, а тот принял его за шофёра. Не могу удержаться, чтобы не привести отрывок из воспоминаний Станиславского.
«На перроне не оказалось ни одного носильщика. Около станции стояло несколько автомобилей; у входной калитки толпились шоферы. Нагруженный массой свертков, которые валились из рук, я подошел к выходу. Спросили билет. Пока я шарил по карманам, мои свертки полетели в разные стороны. Как раз в эту критическую для меня минуту один из шоферов окликнул меня: «Monsieur Stanislavsky?!» Я оглянулся и увидел бритого, почтенных лет, седого коренастого красивого человека в сером пальто и фуражке шофера. Он помог мне собрать мои вещи. Упало пальто, он поднял его и заботливо перекинул через руку; потом повел к автомобилю, усадил рядом с собой, уложил багаж, мы тронулись и полетели. Шофер искусно лавировал среди ребятишек и кур по пыльной деревенской улице и нёсся как вихрь. Невозможно было любоваться видами очаровательной Нормандии при быстроте, с которой мы мчались. На одном из поворотов, у выступающей скалы, мы едва не налетели на проезжавший экипаж. Но шофер ловко свернул, не задев лошади. При более тихой езде мы перекидывались замечаниями об автомобиле, об опасности скорой езды. Наконец я спросил, как поживает господин Метерлинк. «Maeterlink? — воскликнул он удивленно.- C’est moi Maeterlink!» (Метерлинк? Я и есть Метерлинк!) Я всплеснул руками, а потом мы оба долго и громко хохотали. Таким образом, пышная фраза заготовленного приветствия не пригодилась. И отлично, потому что наше простое и неожиданное знакомство сразу сблизило нас…»Текст: Сергей Щенников
Фото: Евгений Чесноков
