Лучший аккордеонист мира признался в интервью «Вести Москвы», что на самом деле играет не на аккордеоне, а на баяне. Ришар Гальяно представит в Москве свой необычный проект в иммерсивном формате «Классика в темноте». Его называют «монстром джаза», лучшим аккордеонистом мира и создателем нового музыкального направления на стыке классики, джаза и французского шансона – new musette. Незадолго до концерта Ришар Гальяно ответил на вопросы портала «Вести Москвы».
- Вы принимаете участие в концерте «Классика в темноте». Почему именно в темноте? Что, по вашему мнению, даст слушателям такой формат исполнения классики?
- На самом деле будут не только классические произведения, будут еще мои произведения, такие как «Опале Кончерто», будет «Обливион» Пьяццолы, меня попросили сыграть «Турецкий марш», что я с огромным удовольствием сделаю. Я думаю, что это будет очень интересно, услышать аккордеон в такой атмосфере, в темноте, с оркестром и в конце я сыграю сольную композицию и я надеюсь, что публике это понравится.
- Ваш основной инструмент – кнопочный аккордеон. Почему вы выбрали именно этот инструмент?
- Мой отец был преподавателем и аккордеонистом и с самого детства я играю на аккордеоне. Также я играю на пианино, тромбоне и бандонеоне, но аккордеон остается моим основным инструментом.
- У вас было искушение «сменить» инструмент? Например, вы не пробовали играть на «русском кнопочном аккордеоне», баяне?
- На самом деле, инструмент, на котором я играю – это баян, европейский – французский, итальянский. Он, как русский баян, но немного отличается в клавиатуре. Чтобы не было путаницы – я играю на баяне, ведь аккордеон – это инструмент с клавишами, как на пианино, а на моем инструменте – кнопки. Мой отец играл на аккордеоне, я тоже могу играть на аккордеоне, но сейчас играю на французском баяне.
- Судьба свела вас с легендой танго Астором Пьяцоллой, расскажите, как вы встретились, и чем для вас стала эта встреча?
- Пьяцолла не советовал мне играть ни танго, ни его музыку, на самом деле, он советовал мне играть мою собственную музыку – французскую музыку, которая напоминает о Париже. После его смерти я стал играть его музыку, но его совет, который был очень важным для меня, состоял в том, чтобы я играл именно свою музыку.
- Работая с выдающимися музыкантами разных направлений, Вы всё-таки не подпали под их влияние, а создали новое музыкальное направление. Как это произошло?
- В жизни все положительные энергии, встречи, знакомства помогают творить. Все люди и музыканты, которых я встречал в жизни, каждый раз это был решающий музыкальный и человеческий опыт который позволил мне сейчас, в возрасте 68 лет, понимать, что я хочу делать.
- В своей музыкальной карьере вы иногда делаете неожиданные вещи, меняющие представление ваших слушателей о вас. Например, ваше неожиданное обращение к музыке Баха. Какие ещё сюрпризы стоит ждать от вас вашим поклонникам?
- Бах на аккордеоне был большим сюрпризом для широкой публики, но люди, которые хорошо знакомы с аккордеоном или баяном, знают, что Баха на аккордеоне играют уже более ста лет, особенно здесь, в России. У меня есть русские друзья-аккордеонисты, которые играют партии органа на аккордеоне. Аккордеон – это целый оркестр! Баян – это целый оркестр! А сюрпризом станет мой сольный диск, который я записал в Токио. На этом диске будет моя музыка. Он выйдет в следующем году и станет результатом всего накопленного опыта.
- Аккордеон (и его русский собрат баян) когда-то считался «пианино для бедных», сопровождающим танцы и народные праздники. Позже он становится классикой и по репертуару, и по аудитории. Что вы думаете об этом инструменте?
- Я думаю, что аккордеон, это скорее инструмент путешественников и путешествий. Вот и сегодня, мой аккордеон путешествует со мной и я могу играть везде: в городе, на улице, в горах, в театре. И это действительно инструмент путешествия, именно поэтому вы можете найти его во всех странах и в фольклоре многих стран, а я предпочитаю именно народную, традиционную музыку, которую играют на аккордеоне. Если вы поедете в Бразилию – вы повсюду увидите аккордеон, в Колумбии, во Франции, в России.
Фото: Лидия Широнина